Первым вопросом повестки дня было рассмотрение 14 заявлений претендентов на статус адвоката о допуске к квалификационному экзамену. Все они были удовлетворены.
По вопросу сдачи устной части экзамена на заседание были приглашены 10 претендентов, успешно прошедших компьютерное тестирование. Один кандидат не явился, три – не справились с заданиями и им было отказано в присвоении статуса адвоката. Остальным шести статус адвоката присвоен. Решение комиссии вступит в силу после принятия новыми адвокатами присяги.
К разбирательству на этом заседании было назначено 9 дисциплинарных производств:
Два из них были отложены по ходатайству адвокатов и доверителей на следующее заседание комиссии.
Два дисциплинарных производства были возбуждены в отношении адвокатов О. и С. по представлениям вице-президента АП ЛО Пелевина А.Л. в связи с неисполнением адвокатами своих корпоративных обязанностей по своевременной уплате обязательных ежемесячных отчислений на общие нужды АП ЛО и ФПА, а также единовременного взноса в фонд помощи адвокатам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации.
Д/производство в отношении адвоката О. предложено Совету прекратить вследствие отзыва представления (адвокат погасил задолженность и представил доказательства о наличии у него уважительной причины для несвоевременной уплаты – тяжелого заболевания и перенесенной операции); в действиях (бездействии) адвоката С. усмотрено нарушение закона и неисполнение решений органов адвокатского управления.
В отношении адвоката Ф. дисциплинарное производство было возбуждено по жалобе его доверителя В. (подзащитного по уголовному делу).
Претензии к адвокату о том, что он участвовал в уголовном деле в защиту В. несмотря на то, что ранее на предварительном следствии защищал другого обвиняемого, чьи интересы противоречили интересам В., комиссия посчитала недоказанными. Вместе с тем, жалоба доверителя в остальной части была признана обоснованной.
Так, было установлено нарушение адвокатом порядка заключения соглашения с доверителем и оформления полученных от доверителя денежных средств в качестве вознаграждения.
Кроме того, адвокат не представил доказательств наличия у него уважительной причины для неявки в судебное заседание, в котором состоялись прения сторон.
После вынесения приговора и в отсутствие отказа подзащитного В. от защитника Ф. и расторжения соглашения, адвокат не подал апелляционную жалобу на обвинительный приговор, с которым В. не был согласен.
Дисциплинарное производство в отношении адвоката П. было возбуждено по жалобе его доверителя Ф.
Претензии доверителя к адвокату в части ненадлежащего исполнения адвокатом своих обязанностей по исполнению поручения комиссия сочла необоснованными. Но в действиях адвоката П. было усмотрено нарушение порядка заключения соглашения с доверителем и регистрации его в делах адвокатского образования.
Обоснованными также были признаны доводы жалобы доверителя о том, что адвокат П., в период оказания им доверителю юридической помощи (участие в уголовном деле в качестве адвоката свидетеля), получил от доверителя в долг денежную сумму, оформив договор займа распиской.
В действиях адвоката было усмотрено нарушение положений ч.4 ст.10 КПЭА («Адвокат не должен ставить себя в долговую зависимость от доверителя»).
Дисциплинарное производство в отношении адвоката А. было возбуждено в связи с поступившим в АП ЛО частным определением судьи Арбитражного суда СПб и ЛО.
Претензии к адвокату состояли в том, что он, во-первых, отказался предъявить суду в подтверждение своей личности паспорт, а во-вторых, вел себя в судебном заседании некорректно.
Комиссия установила, что адвокат А. явился в судебное заседание как представитель ООО «…» по доверенности, выданной ему от имени этого Общества назначенным судом конкурсным управляющим, предъявив суду, наряду с доверенностью удостоверение адвоката. Доверенность была ему выдана как адвокату с указанием на его регистрационный номер в Реестре адвокатов ЛО и реквизиты его адвокатского удостоверения.
Комиссия не усмотрела в действиях адвоката какого-либо нарушения законодательства об адвокатской деятельности, норм арбитражного процесса и (или) КПЭА.
Доводы частного определения о некорректном поведении адвоката в суде комиссия сочла недоказанными, т.к. к частному определению никаких доказательств приложено не было.
В частном определении также содержались утверждения о том, что материалами арбитражного дела не подтверждается оказание адвокатом качественной юридической помощи доверителю и эффективность от его участия в деле. Комиссия, в отсутствие жалобы доверителя, с учетом положений закона об адвокатской тайне, сочла невозможным рассматривать эти претензии к адвокату, отметив, что и суд в частном определении был не вправе давать оценку качеству и эффективности оказанной адвокатом юридической помощи.
Рассматривая данное дисциплинарное производство, комиссия учитывала тот факт, что доверитель адвоката – в лице конкурсного управляющего неоднократно обращался с жалобами на действия судьи к председателю суда, которая в своем ответе (он был представлен комиссии) признала жалобы обоснованными, а поведение судьи в двух судебных заседаниях в отношении доверителя и адвоката противоречащими судейской этике, в связи с чем принесла от имени суда извинения.
Дисциплинарное производство в отношении адвоката Ж-ва было возбуждено по жалобе его подзащитной Ж-й.
Интересы заявителя в комиссии представлял ее новый защитник по соглашению- адвокат П.
Заявитель указала на то, что адвокат Ж-в фактически не участвовал в проведении с ее участием следственных действий (допросе Ж-й в качестве подозреваемой и , затем, в предъявлении обвинения и допросе в качестве обвиняемой), подписал уже ранее составленные следователем протоколы. Представитель заявителя адвокат П. на заседании комиссии назвал эти протоколы «сфальсифицированными».
Комиссией было установлено (из материалов адвокатского производства адвоката Ж-ва и ответа куратора по В-му району), что адвокат Ж-в принял поручение на защиту Ж-й в установленном порядке, по поручению куратора, прибыл в СО заблаговременно и принимал участие в указанных следственных действиях. Как на следственных действиях, так и в суде при решении вопроса об избрании Ж-й меры пресечения в виде содержания под стражей, адвокат занимал позицию, соответствующую позиции доверителя, признававшей вину в инкриминируемом ей деянии.
Доказательств того, что адвокат должен был и мог установить наличие в показаниях Ж-й самооговора, не было представлено.
Комиссией вынесено заключение о необходимости прекращения производства вследствие отсутствия в действиях адвоката какого-либо нарушения закона и(или) КПЭА.
Комиссия отметила в заключении, что вопрос оценки доказательств по уголовному делу с точки зрения их допустимости, а также с точки зрения их возможной фальсификации, в компетенцию органов АП не входит.
Дисциплинарное производство в отношении адвоката С. было возбуждено по жалобе его доверителя А.
Претензии к адвокату об отсутствии регистрации соглашения были признаны необоснованными с учетом полученных из адвокатского образования соответствующих сведений.
Было установлено, что адвокат надлежащим образом исполнил свои обязанности по представлению интересов доверителя в суде первой инстанции по гражданскому делу о восстановлении на работе.
Соглашением не было предусмотрено продолжение работы адвоката по обжалованию решения и участию в суде апелляционной инстанции. Однако, из представленной заявителем и заверенной нотариально переписки адвоката с доверителем, было установлено, что адвокат принял сразу после вынесения судом резолютивной части решения поручение на составление апелляционной жалобы. Он ее составил, подписал (на основании имевшейся у него доверенности), но в связи с ограничением (декабрь 2020г.) приема в суде, апелляционную жалобу опустил в ящик суда для корреспонденции, не получив никакого подтверждения доставки жалобы в суд. В последующем оказалось, что жалоба в суд не поступала.
Несмотря на получение мотивированного решения доверителем в феврале 2021г. и возможностью, в связи с этим, восстановления пропущенного срока, адвокат ничего не предпринял для оказания юридической помощи доверителю по принятому им поручению на обжалование решения, вместо этого, на многочисленные просьбы (в т.ч. письменные) доверителя, копию составленной им апелляционной жалобы доверителю не предоставил, не представил по просьбе доверителя отчет о проделанной работе и доверенность.
Комиссия усмотрела в действиях (бездействии) адвоката нарушение п.1 ч.1 ст.7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», п.1 ст.8 и ч.6 ст.10 КПЭА.
Председатель КК АП ЛО Н.М. Булгакова
По вопросу сдачи устной части экзамена на заседание были приглашены 10 претендентов, успешно прошедших компьютерное тестирование. Один кандидат не явился, три – не справились с заданиями и им было отказано в присвоении статуса адвоката. Остальным шести статус адвоката присвоен. Решение комиссии вступит в силу после принятия новыми адвокатами присяги.
К разбирательству на этом заседании было назначено 9 дисциплинарных производств:
Два из них были отложены по ходатайству адвокатов и доверителей на следующее заседание комиссии.
Два дисциплинарных производства были возбуждены в отношении адвокатов О. и С. по представлениям вице-президента АП ЛО Пелевина А.Л. в связи с неисполнением адвокатами своих корпоративных обязанностей по своевременной уплате обязательных ежемесячных отчислений на общие нужды АП ЛО и ФПА, а также единовременного взноса в фонд помощи адвокатам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации.
Д/производство в отношении адвоката О. предложено Совету прекратить вследствие отзыва представления (адвокат погасил задолженность и представил доказательства о наличии у него уважительной причины для несвоевременной уплаты – тяжелого заболевания и перенесенной операции); в действиях (бездействии) адвоката С. усмотрено нарушение закона и неисполнение решений органов адвокатского управления.
В отношении адвоката Ф. дисциплинарное производство было возбуждено по жалобе его доверителя В. (подзащитного по уголовному делу).
Претензии к адвокату о том, что он участвовал в уголовном деле в защиту В. несмотря на то, что ранее на предварительном следствии защищал другого обвиняемого, чьи интересы противоречили интересам В., комиссия посчитала недоказанными. Вместе с тем, жалоба доверителя в остальной части была признана обоснованной.
Так, было установлено нарушение адвокатом порядка заключения соглашения с доверителем и оформления полученных от доверителя денежных средств в качестве вознаграждения.
Кроме того, адвокат не представил доказательств наличия у него уважительной причины для неявки в судебное заседание, в котором состоялись прения сторон.
После вынесения приговора и в отсутствие отказа подзащитного В. от защитника Ф. и расторжения соглашения, адвокат не подал апелляционную жалобу на обвинительный приговор, с которым В. не был согласен.
Дисциплинарное производство в отношении адвоката П. было возбуждено по жалобе его доверителя Ф.
Претензии доверителя к адвокату в части ненадлежащего исполнения адвокатом своих обязанностей по исполнению поручения комиссия сочла необоснованными. Но в действиях адвоката П. было усмотрено нарушение порядка заключения соглашения с доверителем и регистрации его в делах адвокатского образования.
Обоснованными также были признаны доводы жалобы доверителя о том, что адвокат П., в период оказания им доверителю юридической помощи (участие в уголовном деле в качестве адвоката свидетеля), получил от доверителя в долг денежную сумму, оформив договор займа распиской.
В действиях адвоката было усмотрено нарушение положений ч.4 ст.10 КПЭА («Адвокат не должен ставить себя в долговую зависимость от доверителя»).
Дисциплинарное производство в отношении адвоката А. было возбуждено в связи с поступившим в АП ЛО частным определением судьи Арбитражного суда СПб и ЛО.
Претензии к адвокату состояли в том, что он, во-первых, отказался предъявить суду в подтверждение своей личности паспорт, а во-вторых, вел себя в судебном заседании некорректно.
Комиссия установила, что адвокат А. явился в судебное заседание как представитель ООО «…» по доверенности, выданной ему от имени этого Общества назначенным судом конкурсным управляющим, предъявив суду, наряду с доверенностью удостоверение адвоката. Доверенность была ему выдана как адвокату с указанием на его регистрационный номер в Реестре адвокатов ЛО и реквизиты его адвокатского удостоверения.
Комиссия не усмотрела в действиях адвоката какого-либо нарушения законодательства об адвокатской деятельности, норм арбитражного процесса и (или) КПЭА.
Доводы частного определения о некорректном поведении адвоката в суде комиссия сочла недоказанными, т.к. к частному определению никаких доказательств приложено не было.
В частном определении также содержались утверждения о том, что материалами арбитражного дела не подтверждается оказание адвокатом качественной юридической помощи доверителю и эффективность от его участия в деле. Комиссия, в отсутствие жалобы доверителя, с учетом положений закона об адвокатской тайне, сочла невозможным рассматривать эти претензии к адвокату, отметив, что и суд в частном определении был не вправе давать оценку качеству и эффективности оказанной адвокатом юридической помощи.
Рассматривая данное дисциплинарное производство, комиссия учитывала тот факт, что доверитель адвоката – в лице конкурсного управляющего неоднократно обращался с жалобами на действия судьи к председателю суда, которая в своем ответе (он был представлен комиссии) признала жалобы обоснованными, а поведение судьи в двух судебных заседаниях в отношении доверителя и адвоката противоречащими судейской этике, в связи с чем принесла от имени суда извинения.
Дисциплинарное производство в отношении адвоката Ж-ва было возбуждено по жалобе его подзащитной Ж-й.
Интересы заявителя в комиссии представлял ее новый защитник по соглашению- адвокат П.
Заявитель указала на то, что адвокат Ж-в фактически не участвовал в проведении с ее участием следственных действий (допросе Ж-й в качестве подозреваемой и , затем, в предъявлении обвинения и допросе в качестве обвиняемой), подписал уже ранее составленные следователем протоколы. Представитель заявителя адвокат П. на заседании комиссии назвал эти протоколы «сфальсифицированными».
Комиссией было установлено (из материалов адвокатского производства адвоката Ж-ва и ответа куратора по В-му району), что адвокат Ж-в принял поручение на защиту Ж-й в установленном порядке, по поручению куратора, прибыл в СО заблаговременно и принимал участие в указанных следственных действиях. Как на следственных действиях, так и в суде при решении вопроса об избрании Ж-й меры пресечения в виде содержания под стражей, адвокат занимал позицию, соответствующую позиции доверителя, признававшей вину в инкриминируемом ей деянии.
Доказательств того, что адвокат должен был и мог установить наличие в показаниях Ж-й самооговора, не было представлено.
Комиссией вынесено заключение о необходимости прекращения производства вследствие отсутствия в действиях адвоката какого-либо нарушения закона и(или) КПЭА.
Комиссия отметила в заключении, что вопрос оценки доказательств по уголовному делу с точки зрения их допустимости, а также с точки зрения их возможной фальсификации, в компетенцию органов АП не входит.
Дисциплинарное производство в отношении адвоката С. было возбуждено по жалобе его доверителя А.
Претензии к адвокату об отсутствии регистрации соглашения были признаны необоснованными с учетом полученных из адвокатского образования соответствующих сведений.
Было установлено, что адвокат надлежащим образом исполнил свои обязанности по представлению интересов доверителя в суде первой инстанции по гражданскому делу о восстановлении на работе.
Соглашением не было предусмотрено продолжение работы адвоката по обжалованию решения и участию в суде апелляционной инстанции. Однако, из представленной заявителем и заверенной нотариально переписки адвоката с доверителем, было установлено, что адвокат принял сразу после вынесения судом резолютивной части решения поручение на составление апелляционной жалобы. Он ее составил, подписал (на основании имевшейся у него доверенности), но в связи с ограничением (декабрь 2020г.) приема в суде, апелляционную жалобу опустил в ящик суда для корреспонденции, не получив никакого подтверждения доставки жалобы в суд. В последующем оказалось, что жалоба в суд не поступала.
Несмотря на получение мотивированного решения доверителем в феврале 2021г. и возможностью, в связи с этим, восстановления пропущенного срока, адвокат ничего не предпринял для оказания юридической помощи доверителю по принятому им поручению на обжалование решения, вместо этого, на многочисленные просьбы (в т.ч. письменные) доверителя, копию составленной им апелляционной жалобы доверителю не предоставил, не представил по просьбе доверителя отчет о проделанной работе и доверенность.
Комиссия усмотрела в действиях (бездействии) адвоката нарушение п.1 ч.1 ст.7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», п.1 ст.8 и ч.6 ст.10 КПЭА.
Председатель КК АП ЛО Н.М. Булгакова
