28 февраля 2022 г. состоялось очередное заседание квалификационной комиссии АП ЛО.
Было рассмотрено 21 заявление о допуске к квалификационному экзамену. Все претенденты допущены.
После приема устной части экзамена статус адвоката присвоен девяти претендентам.
К разбирательству на заседании было назначено 9 дисциплинарных производств.
Одно из них отложено по ходатайству адвоката.
В отношении адвоката К. дисциплинарное производство было возбуждено по частному постановлению суда и представлению Главного управления Минюста России по СПб и ЛО, основанием к которому явилось то же частное постановление.
В этих документах говорилось о нарушении адвокатом норм профессиональной этики в процессе осуществления защиты подсудимого в суде первой инстанции. Квалификационной комиссии предлагалось оценить с точки зрения КПЭА выступление адвоката в прениях, в частности, выражения, допущенные адвокатом в адрес свидетеля.
Комиссия пришла к выводу о явно некорректном (уничижительном и бранном) характере высказанных адвокатом оценок личности свидетеля.
Обращение другого суда стало поводом для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката Ц.
Адвокат Ц. по соглашению осуществлял защиту подсудимого в суде апелляционной инстанции (дело многоэпизодное, в отношении нескольких осужденных, другой регион). Суд согласовал с защитой даты и время очередных судебных заседаний, однако адвокат Ц. на заседание не явился, а накануне направил заявление суду с предложением провести эти заседания «без него – с согласия подзащитного». При этом, о наличии уважительных причин для неявки адвокат не сообщил. Суд был вынужден отложить разбирательство, обоснованно посчитав это нарушением права на защиту.
Комиссия согласилась с доводами обращения, усмотрев в действиях адвоката проявление недобросовестности.
А вот доводы обращения мирового судьи о нарушении адвокатом С. закона и норм профессиональной этики адвоката комиссия посчитала необоснованными.
Уголовное дело с участием адвоката С. в качестве защитника обвиняемой Х. неоднократно откладывалось по причине болезни как самой обвиняемой, так и ее малолетнего ребенка. Адвокат С., каждый раз по просьбе подзащитной информировал суд о причинах неявки подсудимой, направлял в суд ходатайства об отложении разбирательства с приложением имевшихся у него документов. Одно судебное заседание было отложено по причине болезни самого адвоката, о чем он известил суд, направив по эл. почте копию листка нетрудоспособности.
Мировой судья посчитала, что именно адвокат «неверно консультирует» подзащитную о том, что болезнь ребенка может считаться уважительной причиной для неявки в суд, якобы он вводит подсудимую в заблуждение. Кроме того, по мнению судьи, независимо от неявки подсудимой, адвокат обязан был являться в судебное заседание , а ссылаясь в своих ходатайствах об отложении дела на многочисленные «занятые (другими делами) дни», адвокат принял поручений больше, чем в состоянии был выполнить.
Комиссия, получив от адвоката объяснения и соответствующие доказательства, пришла к выводу об отсутствии в его действиях (бездействии) нарушений закона и норм профессиональной этики адвоката.
Жалоба доверителя Ф. в отношении адвоката Ш. была комиссией признана необоснованной.
Ф. заключила с Ш. соглашение на защиту своего сына – осужденного Ф-ва – в суде кассационной инстанции. От подзащитного жалобы не было, поэтому комиссия рассматривала претензии к адвокату только в пределах надлежащего оформления соглашения с Ф. и фактического исполнения поручения.
Было установлено, что соглашение адвокатом составлено в соответствии с законом, зарегистрировано в делах адвокатского образования. Адвокат участвовала в рассмотрении дела в суде кассационной инстанции. А претензии Ф. относительно избранной адвокатом позиции, относительно обоснованности ее жалобы и выступления в суде, приобщения либо не приобщения тех или иных документов, полученных адвокатом в ответ на свои адвокатские запросы, не подлежали рассмотрению в отсутствие жалобы подзащитного.
Необоснованной была признана и жалоба Л., доверителя адвоката Г. – по аналогичным причинам.
Дисциплинарное производство в отношении адвоката Г. было возбуждено по жалобе ее доверителя С., потерпевшей по уголовному делу.
Комиссия посчитала обоснованными претензии доверителя к составленному адвокатом соглашению в части определения предмета поручения, к составленному адвокатом гражданскому иску, не принятому судом. Действия адвоката были расценены как недобросовестные, направленные к подрыву доверия.
Жалоба И., доверителя адвоката З., была расценена как частично обоснованная.
Комиссия усмотрела в действиях адвоката нарушение закона при оформлении и направлении адвокатского запроса.
В действиях адвоката В. (по жалобе доверителя О.) комиссия усмотрела нарушение порядка оформления соглашения и полученных от доверителя денежных средств, но перед заседанием от О. поступило сообщение об отзыве жалобы.
Вопрос о прекращении дисциплинарного производства будет рассматриваться Советом АП ЛО в соответствии с ч.7 ст.19 КПЭА.
Заместитель председателя КК АП ЛО
Цемехман М.Г.
Было рассмотрено 21 заявление о допуске к квалификационному экзамену. Все претенденты допущены.
После приема устной части экзамена статус адвоката присвоен девяти претендентам.
К разбирательству на заседании было назначено 9 дисциплинарных производств.
Одно из них отложено по ходатайству адвоката.
В отношении адвоката К. дисциплинарное производство было возбуждено по частному постановлению суда и представлению Главного управления Минюста России по СПб и ЛО, основанием к которому явилось то же частное постановление.
В этих документах говорилось о нарушении адвокатом норм профессиональной этики в процессе осуществления защиты подсудимого в суде первой инстанции. Квалификационной комиссии предлагалось оценить с точки зрения КПЭА выступление адвоката в прениях, в частности, выражения, допущенные адвокатом в адрес свидетеля.
Комиссия пришла к выводу о явно некорректном (уничижительном и бранном) характере высказанных адвокатом оценок личности свидетеля.
Обращение другого суда стало поводом для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката Ц.
Адвокат Ц. по соглашению осуществлял защиту подсудимого в суде апелляционной инстанции (дело многоэпизодное, в отношении нескольких осужденных, другой регион). Суд согласовал с защитой даты и время очередных судебных заседаний, однако адвокат Ц. на заседание не явился, а накануне направил заявление суду с предложением провести эти заседания «без него – с согласия подзащитного». При этом, о наличии уважительных причин для неявки адвокат не сообщил. Суд был вынужден отложить разбирательство, обоснованно посчитав это нарушением права на защиту.
Комиссия согласилась с доводами обращения, усмотрев в действиях адвоката проявление недобросовестности.
А вот доводы обращения мирового судьи о нарушении адвокатом С. закона и норм профессиональной этики адвоката комиссия посчитала необоснованными.
Уголовное дело с участием адвоката С. в качестве защитника обвиняемой Х. неоднократно откладывалось по причине болезни как самой обвиняемой, так и ее малолетнего ребенка. Адвокат С., каждый раз по просьбе подзащитной информировал суд о причинах неявки подсудимой, направлял в суд ходатайства об отложении разбирательства с приложением имевшихся у него документов. Одно судебное заседание было отложено по причине болезни самого адвоката, о чем он известил суд, направив по эл. почте копию листка нетрудоспособности.
Мировой судья посчитала, что именно адвокат «неверно консультирует» подзащитную о том, что болезнь ребенка может считаться уважительной причиной для неявки в суд, якобы он вводит подсудимую в заблуждение. Кроме того, по мнению судьи, независимо от неявки подсудимой, адвокат обязан был являться в судебное заседание , а ссылаясь в своих ходатайствах об отложении дела на многочисленные «занятые (другими делами) дни», адвокат принял поручений больше, чем в состоянии был выполнить.
Комиссия, получив от адвоката объяснения и соответствующие доказательства, пришла к выводу об отсутствии в его действиях (бездействии) нарушений закона и норм профессиональной этики адвоката.
Жалоба доверителя Ф. в отношении адвоката Ш. была комиссией признана необоснованной.
Ф. заключила с Ш. соглашение на защиту своего сына – осужденного Ф-ва – в суде кассационной инстанции. От подзащитного жалобы не было, поэтому комиссия рассматривала претензии к адвокату только в пределах надлежащего оформления соглашения с Ф. и фактического исполнения поручения.
Было установлено, что соглашение адвокатом составлено в соответствии с законом, зарегистрировано в делах адвокатского образования. Адвокат участвовала в рассмотрении дела в суде кассационной инстанции. А претензии Ф. относительно избранной адвокатом позиции, относительно обоснованности ее жалобы и выступления в суде, приобщения либо не приобщения тех или иных документов, полученных адвокатом в ответ на свои адвокатские запросы, не подлежали рассмотрению в отсутствие жалобы подзащитного.
Необоснованной была признана и жалоба Л., доверителя адвоката Г. – по аналогичным причинам.
Дисциплинарное производство в отношении адвоката Г. было возбуждено по жалобе ее доверителя С., потерпевшей по уголовному делу.
Комиссия посчитала обоснованными претензии доверителя к составленному адвокатом соглашению в части определения предмета поручения, к составленному адвокатом гражданскому иску, не принятому судом. Действия адвоката были расценены как недобросовестные, направленные к подрыву доверия.
Жалоба И., доверителя адвоката З., была расценена как частично обоснованная.
Комиссия усмотрела в действиях адвоката нарушение закона при оформлении и направлении адвокатского запроса.
В действиях адвоката В. (по жалобе доверителя О.) комиссия усмотрела нарушение порядка оформления соглашения и полученных от доверителя денежных средств, но перед заседанием от О. поступило сообщение об отзыве жалобы.
Вопрос о прекращении дисциплинарного производства будет рассматриваться Советом АП ЛО в соответствии с ч.7 ст.19 КПЭА.
Заместитель председателя КК АП ЛО
Цемехман М.Г.
