ДокументыДокументы палатыДисциплинарная практикаСовет рассмотрел жалобу на действия адвоката в суде с участием присяжных заседателей.
Совет рассмотрел жалобу на действия адвоката в суде с участием присяжных заседателей.
Совет рассмотрел жалобу на действия адвоката в суде с участием присяжных заседателей.
31 августа 2021 г.
№ 81/21
РЕШЕНИЕ
по дисциплинарному производству № 82/21
Совет АП ЛО в составе:
Президента: В. Г. Захарова
Первого вице-президента А. Н. Денисовой
Вице-президентов: Д. О. Лактионова и А. Л. Пелевина
Членов Совета:
О. В. Альшанникова
С. А. Брагина
Е. Н. Бурмасовой
В. О. Вахрушева
М. В. Крылова
Е. Н. Тонкова
с использованием ВКС:
А. И. Закутайло
К. В. Кулакова
С. В. Левкина
Участники дисциплинарного производства извещены о назначении разбирательства в Совете АП ЛО на 31.08.2021 г.
На рассмотрение дисциплинарного производства явился адвокат Айдамиров Р.Н.
31 августа 2021 года в соответствии с положениями ст. ст. 24, 25 Кодекса профессиональной этики адвокатов рассмотрел дисциплинарное производство № 82/21 в отношении адвоката Айдамирова Руслана Набигулаевича и установил следующее:
Дисциплинарное производство № 82/21 в отношении адвоката Айдамирова Руслана Набигулаевича (№ 47/887 в Реестре адвокатов Ленинградской области, адвокатский кабинет) возбуждено 09.06.2021 г. в связи с поступившим в адвокатскую палату 28.04.2021г. частным определением Судебной коллегии по уголовным делам Брянского областного суда от 14.04.2021г. и дополнительными материалами, поступившими в АП ЛО 04.06.2021г.
В частном определении, вынесенном в отношении адвокатов Семенцовой О.Е. и Айдамирова Р.Н., касательно адвоката Айдамирова Р.Н. сказано следующее:
Судебная коллегия по уголовным делам Брянского областного суда (далее – Судебная коллегия) 14.04.2021г. в составе <данные скрыты> рассмотрела материалы уголовного дела по апелляционному представлению прокурора на приговор Брянского районного суда Брянской области с участием присяжных заседателей от 22.12.2020 г., которым Штырхунов С.И. был оправдан:
• по ч. 1 ст. 222 УК РФ на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием события преступления,
• по ч.1 ст.105 УК РФ – на основании п.2 ч.2 ст.302 УПК РФ за непричастностью к совершению преступления.
Защитниками оправданного Штырхунова С.И. в суде первой инстанций являлись адвокаты Семенцова О.Е. и Айдамиров Р.Н.
Определением судебной коллегии от 14.04.2021 г. оправдательный приговор был отменен, дело направлено на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда со стадии судебного разбирательства. Судебная коллегия в частном определении сослалась:
на ст. 7 ФЗ от 31.05.2002г. №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»;
ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката (КПЭА);
а также на ст.ст. 334 и 335 УПК РФ;
в силу которых, ввиду особенностей судебного следствия с участием присяжных заседателей, в их присутствии подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями.
Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера.
Из протокола и аудиозаписи судебного заседания следует, что председательствующим неоднократно разъяснялись участникам судебного разбирательства требования закона об особенностях рассмотрения дела и исследования доказательств судом с участием присяжных заседателей. Однако, в ходе судебного следствия, прений сторон защитниками подсудимого целенаправленно, систематически допускались нарушения требований ст.ст. 252, 335, 336 УПК РФ.
Так, в ходе судебного следствия по делу председательствующим были сняты вопросы, заданные адвокатом Айдамировым Р.Н., поскольку эти вопросы не относятся к выяснению обстоятельств, относящихся к компетенции присяжных, на что адвокат Айдамиров Р.Н. сделал в присутствии присяжных заявление о том, что председательствующий не дает донести до сведения присяжных значимую информацию. В отсутствии присяжных адвокату Айдамирову Р.Н. было сделано замечание и предупреждение о необходимости соблюдения требований УПК РФ.
После этого, в ходе допроса свидетеля адвокат Айдамиров Р.Н. задал вопрос о том, видел ли свидетель в день случившегося оружие у Штырхунова В.И. (пострадавшего). Вопрос был снят председательствующим с разъяснением, почему такой вопрос нельзя задавать при присяжных.
Такой же вопрос адвокат Айдамиров Р.Н. вновь задал другому свидетелю. Вопрос был также снят.
Несмотря на то, что вопрос о наличии у Штырхунова В.И. оружия постоянно снимался, адвокат Айдамиров Р.Н. вновь задал такой вопрос потерпевшей Штырхуновой Л.П. Несмотря на то, что вопрос был снят, Штырхунова Л.П. на него ответила, в связи с чем председательствующий был вынужден сделать разъяснение присяжным о том, чтобы они не принимали во внимание указанный ответ.
Адвокат Айдамиров Р.Н. заявил при присяжных, что он продолжит задавать этот вопрос, потому что «имеет на это полное право».
Кроме того, адвокатом Айдамировым Р.Н., в нарушение процедуры рассмотрения дела был задан вопрос потерпевшей, известны ли ей случаи применения насилия со стороны пострадавшего к подсудимому, и несмотря на то, что вопрос был снят, потерпевшая дала ответ, негативно охарактеризовав пострадавшего. В связи с этим председательствующему вновь пришлось разъяснять присяжным заседателям, чтобы они не принимали во внимание этот ответ.
Адвокат Айдамиров Р.Н. при допросе свидетеля в присутствии присяжных пытался выяснить вопрос о доказательстве, ходатайство о предоставлении, которого стороной защиты своевременно заявлено не было и допустимость которого не была судом проверена. После того, как председательствующий указал, что данные вопросы обсуждаются в отсутствие присяжных, адвокат заявил, что возражает против действий председательствующего, т.к. «это прямое доказательство». По результатам рассмотрения ходатайства стороны защиты председательствующим данное доказательство было признано недопустимым и стороне защиты было отказано в предоставлении его присяжным.
В прениях сторон адвокатом Айдамировым Р.Н. также нарушались требования ст.ст. 252, 334, ч.ч.7 и 8 ст.335 УПК РФ.
Адвокат Айдамиров Р.Н. в прениях заявил, что «к сожалению, стороне защиты не удалось предъявить все доказательства», и далее, несмотря на ранее сделанные ему замечания, высказал перед присяжными голословное утверждение о принадлежности оружия пострадавшему.
По мнению судебной коллегии, многочисленные нарушения процедуры рассмотрения дела с участием присяжных заседателей, допущенные, в т.ч. и защитниками, сформировали негативное отношение к пострадавшему и положительное – к подсудимому, а также создали видимость того, что сторона защиты была ограничена в предоставлении доказательств. Из-за этого оправдательный приговор был отменен.
В частном определении указано, что «судебной коллегией было установлено, что адвокаты Айдамиров Р.Н. и Семенцова О.Е. осуществляли свои полномочия при рассмотрении данного дела в нарушение регламента, особенностей рассмотрения дела с участием присяжных заседателей, игнорировали законную процедуру обжалования действий председательствующего по делу, что указывает на злоупотребление этими адвокатами своими правами и нарушение ими ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и КПЭА».
В подтверждение доводов частного определения в комиссию представлена заверенная судом копия протокола судебного заседания по делу № 1-128/2020 – на 115 л. (с 26.11.2020г. по 22.12.2020г.) и диск с аудиозаписью судебных заседаний. Протокол изготовлен в печатном виде, текст имеется в т.ч. на обороте ряда листов, пронумерован в печатном виде постранично, с учетом текста на обороте листов - всего 225 страниц.
Адвокат Айдамиров Р.Н. представил в комиссию письменные объяснения, в которых указал следующее:
Как следует из текста частного постановления, претензии к адвокату сводятся к следующему:
1) В присутствии присяжных заседателей он выяснял у свидетелей, видели ли они оружие у погибшего Штырхунова В.И.
2) В последующем задавал вопрос о наличии у погибшего Штырхунова В.И. оружия другим свидетелям, несмотря на то, что вопрос был ранее снят председательствующим
3) В присутствии присяжных заседателей – в ответ на замечания председательствующего – адвокат заявил, что продолжит задавать вопрос о наличии оружия у погибшего, т.к. «имеет на это право»
4) В присутствии присяжных заседателей задал потерпевшей вопрос о том, известны ли ей случаи применения насилия Штырхуновым В.И. к подсудимому Штырхунову С.И.
5) В присутствии присяжных заседателей сделал заявление о том, что председательствующий не позволяет стороне защиты донести до присяжных заседателей значимую информацию
6) В ходе допроса свидетеля (не указано, какого) пытался выяснить вопрос о доказательстве, допустимость которого не была проверена председательствующим
7) Выступая в прениях, сообщил присяжным заседателям о том, что стороне защиты не удалось представить все доказательства невиновности подсудимого.
Адвокат полагает, что своим поведением он не умалил авторитета адвокатуры и не причинил вреда своему доверителю, который был единодушно оправдан всеми шестью присяжными заседателями.
Относительно претензий, изложенных в п.п.1-4, адвокат пояснил: Из текста частного определения и протокола судебного заседания следует, что стороне защиты запрещалось озвучивать позицию подсудимого Штырхунова С.И., в подтверждение его невиновности ссылаться на то, что пистолет, послуживший орудием преступления, вменяемого подсудимому, принадлежал самому погибшему; вопросы защитника к свидетелям о наличии оружия у погибшего снимались председательствующим. То есть, действия адвоката, направленные на то, чтобы доказать, что имела место самооборона (у погибшего имелось оружие и он был способен это оружие применить), были расценены судом как целенаправленные и систематические нарушения требований ст.ст. 252, 335 и 336 УПК РФ, а также законодательства об адвокатской деятельности.
Адвокат Айдамиров Р.Н. не согласен с такими выводами суда, изложенными в частном постановлении. Он указал, что схожая ситуация рассматривалась Конституционным Судом РФ, который в определении от 25.11.2020 г. №2634-О разъяснил: «статья 252 УПК РФ ни сама по себе, ни во взаимосвязи с нормами главы 42 УПК РФ, не содержит положений, ограничивающих право подсудимого приводить доказательства и доводы, опровергающие позицию стороны обвинения, в том числе, свидетельствующие о своей непричастности к преступлению, о совершении преступления не им, а другим лицом. Иное приводило бы к ограничению права подсудимого опровергать обвинение…»
Адвокат Айдамиров Р.Н. полагает, что критика его действий в процессе основана на неверном толковании судом ст. 252 УПК РФ, поскольку Конституционный Суд в указанном определении разъяснил: «Ответ присяжными заседателями на вопрос: «Доказано ли, что деяние совершил подсудимый?» - предполагает возможность оценки ими всей совокупности доказательств, в том числе, опровергающих обвинение, показаний и доводов подсудимого о совершении преступления не им, а другим лицом».
С учетом позиции доверителя – подсудимого Штырхунова С.И. о принадлежности оружия погибшему и о самообороне, адвокат считает, что заданные им вопросы являлись не только логичными, но и допустимыми.
По версии Штырхунова С.И. пистолет принадлежал погибшему Штырхунову В.И., который выстрелил себе в бок в ходе борьбы с Штырхуновым С.И., когда последний пытался его обезоружить. Именно такую версию произошедшего адвокат озвучивал в ходе вступительного заявления (стр.46 протокола с/з) и сторона защиты придерживалась этой версии на протяжении всего разбирательства и в прениях сторон (стр. 74, 179, 194 протокола с/з).
Адвокат полагает, что в подтверждение позиции доверителя он был вправе выяснять эти важные обстоятельства: имел ли погибший оружие и был ли способен это оружие применить. А вывод суда о том, что адвокат доводил до сведения присяжных в нарушение закона данные о личности погибшего, основаны на неверном толковании норм УПК РФ в противоречие с позицией Конституционного Суда РФ.
Адвокат полагает, что, доводя до присяжных сведения об агрессивном поведении погибшего и о наличии у него оружия, которое именно он принес на место происшествия, сторона защиты озвучивала факты, имевшие отношение к самообороне, а не данные о личности погибшего.
Возражения адвоката относительно п.п. 5 и 6 сводятся к следующему:
В частном определении не указано, в какой именно момент адвокат выяснял вопрос о допустимости доказательства в присутствии присяжных заседателей. Вероятно, имеется в виду ситуация, зафиксированная на стр.154 протокола с/з, когда адвокат спросил у свидетеля Л. о том, в каком виде у нее имеется видеозапись конфликта между братьями Штырхуновыми. Но, по утверждению адвоката, информация о том, что свидетель Л. вела видеозапись конфликта, до присяжных была доведена стороной обвинения. Это произошло еще до допроса самой Л. в ходе допроса свидетелей Б. и З. и оглашения их показаний по ходатайству прокурора (стр.60, 62, 65, 67, 108, 109, 111, 113 протокола с/з).
Адвокат полагает, что в этом случае выяснение у свидетеля Л. вопроса, связанного с видеозаписью, нарушением закона не являлось, поскольку информация об этом присяжным была уже известна. Адвокат полагает, что сама видеозапись являлась прямым доказательством, поскольку производилась на месте происшествия во время конфликта между подсудимым и погибшим незадолго до гибели Штырхунова В.И., но несмотря на это судом в приобщении этой видеозаписи к материалам дела защите было отказано.
Частное определение не содержит конкретного указания на то, в какой момент адвокат Айдамиров Р.Н. принес замечания на действия председательствующего в присутствии присяжных заседателей. Он предполагает, что речь идет о той же ситуации, отраженной на стр.154 протокола с/з. Адвокат пояснил, что "столкнувшись с необоснованными запретами и ограничениями в представлении доказательств, испытывая разочарование и горечь от игнорирования председательствующим разъяснений КС РФ и, как следствие, нарушением прав доверителя, поддавшись эмоциям и в запальчивости он действительно высказал замечания на действия председательствующего в присутствии присяжных заседателей, тем самым нарушил нормы УПК РФ".
Относительно претензий, касающихся выступления адвоката Айдамирова Р.Н. в прениях сторон, адвокат пояснил следующее:
Он полагает, что выражая сожаление о том, что стороне защиты не удалось предъявить все доказательства стороны защиты, он адвокатскую этику не нарушил. Это высказывание является его мнением, на выражение которого он как защитник имел право и за что он не может быть привлечен к ответственности. А вопросы процессуального характера, которые запрещено обсуждать в присутствии присяжных заседателей, он при этом не затрагивал (это отражено в протоколе на стр.194 и далее).
С учетом того, что необоснованные запреты и критика его действий (со стороны суда), в основном явились последствиями ошибочного толкования судом ст. 252 УПК РФ, разъяснения Конституционного Суда РФ игнорировались судами первой и апелляционной инстанций, адвокат просит дисциплинарное производство в отношении его прекратить в силу отсутствия в его действиях нарушений норм профессиональной этики, а в части принесения адвокатом замечаний на действия председательствующего – в силу малозначительности.
К объяснениям адвокат приложил:
• копию вердикта от 22.12.2020 по делу №1-128/2020;
• копию приговора от 22.12.2020 по делу №1-128/2020 -
• копию определения Конституционного Суда РФ от 25.11.2020 №2634-О.
• копию постановления Первого кассационного суда общей юрисдикции от 11.06.2021.
На заседание комиссии адвокат не явился, просил о проведении разбирательства в его отсутствие.
26 июля 2021 года дисциплинарное производство № 82/21 было рассмотрено квалификационной комиссией АП ЛО, которая в соответствии с п. 1 ч.9 ст.23 КПЭА пришла к заключению о наличии в действиях адвоката Айдамирова Руслана Набигулаевича, нарушения ст.12 КПЭА допущенного в судебном заседании 09.12.2020г. Брянского районного суда Брянской области в процессе рассмотрения уголовного дела, заявившего в присутствии присяжных заседателей возражения на действия председательствующего.
В остальной части дисциплинарное производство в отношении адвоката Айдамирова Р.Н. подлежит прекращению в соответствии с п. 2 ч. 9 ст. 23 КПЭА вследствие отсутствия в его действиях при осуществлении защиты Штырхунова С.И. в Брянском районном суде Брянской области с 26.11.2020 г. по 22.12.2020 г. нарушения законодательства об адвокатской деятельности и (или) норм Кодекса профессиональной этики адвоката.
Совет АП ЛО, изучив материалы дисциплинарного производства, считает установленным следующее:
Адвокат Айдамиров Р.Н. с 26.11.2020 г. на основании ордера №699174 принимал участие в рассмотрении Брянским районным судом Брянской области с участием присяжных заседателей уголовного дела №1-128/2020 в качестве защитника подсудимого Штырхунова Сергея Ивановича, обвинявшегося в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст.105 и ч.1 ст.222 УК РФ.
Суть обвинения государственным обвинителем во вступительном слове была изложена следующим образом:
09.02.2020г. в период с 09 час.50 мин. до 10 час.25 мин. вблизи <адрес скрыт> между Штырхуновыми Сергеем и Владимиром возник конфликт. С целью убийства брата Штырхунов С.И. нанес один удар кулаком в область лица Штырхунова В.И., затем один удар имеющимся ножом в область левой руки, повредив фалангу пальца левой кисти. Далее Штырхунов С.И. забежал на территорию находящейся по соседству металлобазы, взял хранящийся там неустановленный пистолет калибра 7,62-7,65 мм, пригодный для производства выстрела, снаряженный не менее чем одним патроном, спрятал его под одеждой, вернулся и в ходе продолжившегося конфликта со Штырхуновым В.И., убедившись, что за ним никто не наблюдает, достал пистолет, из которого произвел один выстрел в область жизненно важных органов Штырхунова В.И., причинив ему проникающее огнестрельное пулевое ранение с локализацией входной раны на левой боковой поверхности груди. В результате полученного ранения у Штырхунова В.И. развилась <диагноз скрыт>, от которой он скончался в больнице 11.02.2020 г. в 09:30, т.е. спустя два дня. Кроме того, Штырхунов С.И. … в один из дней в период с 15.06.2015 г. по 09.02.2020 г. в неустановленном месте приобрел пистолет калибра 7,62-7,65 мм, пригодный для производства выстрелов, и не менее одного патрона такого же калибра, которые перенес на территорию базы и хранил их до 09.02.2020 г. Впоследствии, после того, как он произвел выстрел в Штырхунова В.И., перенес указанный пистолет в неустановленное место, где хранил его до момента задержания (стр.45 протокола с/з).
Адвокат Айдамиров Р.Н. произнес перед присяжными заседателями согласованное с другим защитником – адвокатом Семенцовой О.Е. и подсудимым Штырхуновым С.И. вступительное заявление, в котором, в частности, сообщил (стр.46-47):
"…Штырхунов С.И. отрицает, что он когда-либо замышлял убийство своего брата Владимира. При всех тех проблемах, которые у них были, он никогда не желал ему смерти.
Удар кулаком Сергей нанес Владимиру не для того, чтобы убить его, а защищаясь от него.
Тоже самое относится и к порезу на ладони Владимира – Владимир порезался сам, когда пытался отнять у Сергея нож, которым тот защищался.
Ну и наконец, тот самый пистолет, который принес гибель Владимиру, принадлежал ему самому. Именно Владимир принес пистолет на место происшествия". После этих слов защитник был остановлен председательствующим, который разъяснил адвокату, что тот не может высказываться в своей речи о совершении преступления другим лицом. Присяжным разъяснено, что они не должны принимать во внимание слова защитника "именно Владимир принес пистолет на место происшествия".
Адвокат продолжил: "Вину в хранении оружия Штырхунов С.И. не признает, поскольку пистолет ему не принадлежал. В ходе предстоящего судебного разбирательства мы докажем, что в то роковое утро Владимир сам затеял ссору и первым применил насилие…".
В этом же заседании, в отсутствие присяжных заседателей (см. стр.74 протокола) на вопрос председательствующего о наличии вопросов процессуального характера адвокат Айдамиров Р.Н. заявил, что позиция его подзащитного, озвученная во вступительном слове защиты, заключается в том, что он действовал в состоянии самообороны и вопросы, связанные с этим обстоятельством, освобождающим подсудимого от уголовной ответственности (также, как и с обстоятельством, влияющим на переквалификацию) могут быть поставлены перед присяжными в качестве дополнительных. Адвокат просил позволить защите задавать вопросы свидетелям по указанным обстоятельствам, заявив, что иное будет расценено как ограничение в представлении доказательств.
На возражения государственного обвинителя, адвокат Семенцова О.Е. заявила, что защита будет доказывать наличие самообороны, что не является характеризующими материалами.
Председательствующий разъяснил стороне защиты, что суд не намерен ограничивать сторону защиты в представлении доказательств, но конкретные вопросы, которые не относятся к компетенции присяжных заседателей, будут сняты председательствующим, а в настоящее время определить, какие именно вопросы будут сняты председательствующим, а какие – нет, нельзя, эти вопросы будут рассматриваться в каждом конкретном случае».
На заявление подсудимого Штырхунова С.И. об отсутствии доказательств его вины председательствующий разъяснил подсудимому, что поскольку он сам избрал форму судопроизводства с участием присяжных заседателей, то он обязан придерживаться тех требований, которые предусматривает закон при рассмотрении дела с участием присяжных заседателей (см. протокол, стр.74-75).
В судебном заседании 10.12.2020 г. председательствующим был снят вопрос адвоката Айдамирова Р.Н. потерпевшей Штырхуновой Л.П. (матери подсудимого и погибшего): «Было ли у потерпевшего оружие?» (стр.117).
В судебном заседании 15.12.2020 г. председательствующим был снят вопрос адвоката Айдамирова Р.Н. потерпевшей Штырхуновой Л.П. о причине конфликта между братьями, как относящийся к личности потерпевшего (стр.178).
В соответствии с п.1 ч.1 ст.7 Федерального закона от 31.05.2002г. №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми незапрещенными законодательством РФ средствами.
Ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката (КПЭА) обязывает адвоката в процессе участия в судопроизводстве соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и лицам, участвующим в деле, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушения прав последнего ходатайствовать об их устранении.
В соответствии со ст. 252 УПК РФ, на которую сослался суд в частном определении, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.
Особенностями рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей являются, в частности, правила ст.ст. 334-336 УПК РФ.
В ходе судебного разбирательства присяжные заседатели разрешают только те вопросы, которые предусмотрены п.п.1,2 и 4 ч.1 ст. 299 УПК РФ (ч.1 ст.334):
1) доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый;
2) доказано ли, что деяние совершил подсудимый;
4) виновен ли подсудимый в совершении этого преступления.
В ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ (ч. 7 ст. 335 УПК РФ).
Часть 8 ст. 335 УПК РФ содержит запрет на исследование данных о личности подсудимого за исключением тех, которые необходимы для установления признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется.
В целях соблюдения требований ст. 252 УПК РФ и правил, установленных ст.ст. 334-336 УПК РФ, председательствующему предоставлено право снимать вопросы сторон, выходящие за пределы полномочий присяжных заседателей, останавливать сторону в прениях, разъяснять присяжным, что они не должны учитывать те или иные обстоятельства (заявления сторон, показания свидетелей и т.п.).
Как следует из представленных в материалы дисциплинарного производства документов, процессуальный спор между судом и стороной защиты возник с самого начала судебного разбирательства. Речь шла о возможности защиты отстаивать позицию доверителя, изложенную как согласованную с ним во вступительном слове защитника Айдамирова Р.Н., так и непосредственно самим подсудимым.
Адвокат Айдамиров Р.Н. в своих действиях по защите Штырхунова С.И., полагал, что имеет право на предоставление доказательств невиновности подсудимого в инкриминируемых ему деяниях, в т.ч. доказательств вины другого лица как опровергающих вину подсудимого.
Суд в лице председательствующего, снимая вопросы адвоката Айдамирова Р.Н. и прерывая его в прениях, полагал, что затрагиваемые им обстоятельства не должны доводиться до сведения присяжных заседателей.
Совет АП ЛО полагает, что само по себе снятие председательствующим вопросов адвоката, а также остановка его выступления в прениях с разъяснением присяжным, что они не должны принимать во внимание указанные обстоятельства, не свидетельствуют о нарушении адвокатом законодательства об адвокатской деятельности и норм профессиональной этики.
Такие действия председательствующего свидетельствуют только о реализации им своих полномочий, вытекающих из особенностей рассмотрения дел с участием присяжных заседателей, с учетом того толкования ст.ст. 252, 334-336 УПК РФ, которые им давал суд в процессе рассмотрения уголовного дела.
Приведенные выше примеры из протокола судебного заседания дают основание полагать, что сторона защиты, в частности, адвокат Айдамиров Р.Н., толковали положения ст. 252, 334-336 УПК РФ в соответствии с тем толкованием, которое в соответствии с его полномочиями дал Конституционный Суд РФ в определении №2634-О от 25.11.2020г., т.е. еще до начала рассмотрения уголовного дела судом по обвинению Штырхунова С.И.: "…ст. 252 УПК РФ ни сама по себе, ни во взаимосвязи с нормами главы 42 УПК РФ не содержит положений, ограничивающих право подсудимого приводить доказательства и доводы, опровергающие позицию обвинения, в том числе свидетельствующие о непричастности к преступлению, совершения преступления не им, а другим лицом. Иное приводило бы к ограничению как права подсудимого опровергать обвинение, так и права присяжных заседателей исследовать обстоятельства уголовного дела и доказательства, необходимые и достаточные для разрешения вопросов, отнесенных к их полномочиям, к отступлению от принципа презумпции невиновности, состязательности, равноправия сторон уголовного судопроизводства, независимости и беспристрастности суда (ст.49, ч.1 ст.120, ч.3 ст.123 Конституции РФ, ст.ст.14 и 15 УПК РФ)".
Из этого следует, что адвокат Айдамиров Р.Н. в процессе защиты Штырхунова С.И. руководствовался официальным толкованием норм УПК РФ.
Совет АП ЛО также учитывает, что Первый кассационный суд общей юрисдикции в постановлении от 11.06.2021 г., не усмотрев оснований для передачи кассационных жалоб адвокатов Айдамирова Р.Н. и Семенцовой О.Е. на апелляционное определение Брянского областного суда от 14.04.2021г. для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, тем не менее указал: "Вопрос о том, что потерпевший Штырхунов В.И. принес пистолет, являющийся орудием преступления, на место убийства, обстоятельства причинения Штырхунову В.И. повреждений, описанные осужденным, подлежали рассмотрению, поскольку защитой была выдвинута версия об обороне, в ходе которой и причинена смерть потерпевшему".
Кроме того, прямого запрета на сообщение или выяснение сведений о потерпевшем ст. 335 УПК РФ не содержит, тем более, когда эти обстоятельства подлежат выяснению с точки зрения правильности квалификации подсудимого, наличия обстоятельств, исключающих виновность деяния, таких, например, как необходимая оборона.
Это следует из толкования ст. 37 УК РФ (установление факта необходимой обороны невозможно без установления факта противоправных действий потерпевшего).
С учетом изложенного, Совет АП ЛО не усматривает в действиях адвоката Айдамирова Р.Н., задававшего в присутствии присяжных заседателей вопросы, направленные на представление доказательств не только невиновности подзащитного, но и на возможную виновность потерпевшего, а также заявившего об этом в прениях - нарушения уголовно-процессуального законодательства, законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) норм профессиональной этики, в частности, ст.12 КПЭА.
Претензии к адвокату Айдамирову Р.Н. в том, что он в присутствии присяжных заседателей пытался решать вопрос о допустимости доказательств (выяснял вопрос о наличии и способе получения доказательства – видеозаписи происшествия, произведенной свидетелем Л.), ссылался на неисследованные в суде доказательства в прениях, - Совет АП ЛО считает необоснованными и не доказанными. Так, из протокола судебного заседания следует, что до сведения присяжных заседателей о наличии видеозаписи с места происшествия информация была доведена в ходе допроса стороной обвинения свидетеля Б. (стр.50 протокола), затем в ходе допроса стороной обвинения свидетеля Л. (стр.150), вопросы председательствующим не были сняты, присяжные не предупреждались о том, чтобы не принимать во внимание эти обстоятельства, на которые ссылались свидетели. Вопрос о наличии видеозаписи свидетелю Л. адвокатом Айдамировым Р.Н. был задан уже позднее (стр.153-154).
В прениях сторон адвокат Айдамиров Р.Н., в частности, заявил: "… К сожалению, нам не удалось предъявить все наши доказательства. Нам не удалось…" - после этих слов председательствующий прервал защитника и сделал ему замечание, поскольку он не вправе ссылаться в прениях на доказательства, которые не исследовались в судебном заседании в присутствии присяжных (стр.194).
Как следует из текста протокола, адвокат не ссылался на какие-либо конкретные доказательства, председательствующий прервал его во избежание нарушения положений ст. 336 УПК РФ, однако утверждать, что адвокат намерен был ссылаться на не исследованные при присяжных доказательства, оснований не имеется, а значит, не имеется оснований усматривать в данных действиях адвоката Айдамирова Р.Н. нарушения УПК РФ, законодательства об адвокатской деятельности и (или) норм КПЭА.
Совет АП ЛО исходит из того, что дисциплинарное обвинение не может строиться на предположениях.
Адвокату Айдамирову Р.Н. частным определением ставится в вину и то обстоятельство, что он "высказал перед присяжными голословное утверждение о принадлежности оружия пострадавшему".
Совет АП ЛО полагает, что данное высказывание адвоката должно расцениваться как его мнение (в т.ч. с учетом толкования ст.ст. 252, 334-336 УПК РФ, данного Конституционным судом РФ) относительно предъявленного обвиняемому обвинения, за что, в силу положений ч. 2 ст. 18 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (Независимость адвоката) адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности, если только вступившим в силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в совершении преступного деяния.
Относительно претензии к адвокату Айдамирову Р.Н. в том, что он в присутствии присяжных заседателей сделал "заявление против действий председательствующего", Совет АП ЛО считает установленным следующее:
В судебном заседании 09.12.2020 г. адвокат Айдамиров Р.Н., после снятия председательствующим трех его вопросов свидетелю Г. заявил: "Ваша Честь! Прошу занести в протокол судебного заседания заявление против Ваших действий, потому что Вы не даете нам донести до сведения присяжных заседателей значимую информацию. Мы не будем рассматривать только те события, которые происходили 09.02.2020 г., а будем рассматривать все события, которые к этому привели. Я возражаю против Ваших действий" (стр.94).
Статья 243 УПК РФ, как одно из общих условий судебного разбирательства (Глава 35 УПК РФ) устанавливает права и обязанности председательствующего по руководству судебным разбирательством, целью которых является обеспечение состязательности и равенства сторон.
Из ч.3 ст. 243 УПК РФ следует, что любой участник судебного разбирательства вправе заявить возражения на действия председательствующего. Данные действия участников относятся к процессуальным вопросам, которые, при рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей, в силу ч. 2 ст. 334 и ч. 7 ст. 335 УПК РФ, должны рассматриваться, а возражения на действия председательствующего заявляться – в отсутствие присяжных заседателей. Нарушение этого правила адвокатом Айдамировым Р.Н. Совет АП ЛО расценивает как нарушение ст.12 КПЭА, в соответствии с которой адвокат обязан соблюдать соответствующее процессуальное законодательство.
В соответствии с ч. 2 ст.18 КПЭА не может повлечь применение мер дисциплинарной ответственности действие (бездействие) адвоката, формально содержащее признаки нарушения требований законодательства об адвокатской деятельности и КПЭА, однако, в силу малозначительности не порочащее честь и достоинство адвоката, не умаляющее авторитет адвокатуры и не причинившее существенного вреда доверителю или адвокатской палате. Решение этого вопроса относится к исключительной компетенции совета адвокатской палаты при рассмотрении дисциплинарного производства на основании заключения квалификационной комиссии.
Совет АП ЛО полагает, что вышеуказанные действия адвоката Айдамирова Руслана Набигулаевича, в судебном заседании 09.12.2020 г. Брянского районного суда Брянской области, в процессе рассмотрения уголовного дела по обвинению Штыркунова С.И., заявившего в присутствии присяжных заседателей возражения на действия председательствующего, формально содержат признаки нарушения требований законодательства об адвокатской деятельности и КПЭА, однако, в силу малозначительности не порочат честь и достоинство адвоката, не умаляют авторитет адвокатуры и не причинили существенного вреда доверителю или адвокатской палате.
С учетом изложенного и на основании п. п. 2 и 7 ч. 1 ст. 25 Кодекса профессиональной этики адвокатов, Совет АП ЛО решил:
1) Совет на основании заключения квалификационной комиссии усматривает наличие в действиях адвоката Айдамирова Руслана Набигулаевича, в судебном заседании 09.12.2020 г. Брянского районного суда Брянской области в процессе рассмотрения уголовного дела по обвинению Штыркунова С.И. заявившего в присутствии присяжных заседателей возражения на действия председательствующего, - нарушения ст. 12 КПЭА, и прекращает дисциплинарное производство в этой части вследствие малозначительности совершенного адвокатом проступка с указанием адвокату на допущенное нарушение;
2) прекратить в остальной части дисциплинарное производство № 82/21 в отношении адвоката Айдамирова Р.Н. вследствие отсутствия в его действиях при осуществлении защиты Штыркунова С.И. в Брянском районном суде Брянской области с 26.11.2020 г. по 22.12.2020 г. нарушения законодательства об адвокатской деятельности и (или) норм Кодекса профессиональной этики адвоката.
по дисциплинарному производству № 82/21
Совет АП ЛО в составе:
Президента: В. Г. Захарова
Первого вице-президента А. Н. Денисовой
Вице-президентов: Д. О. Лактионова и А. Л. Пелевина
Членов Совета:
О. В. Альшанникова
С. А. Брагина
Е. Н. Бурмасовой
В. О. Вахрушева
М. В. Крылова
Е. Н. Тонкова
с использованием ВКС:
А. И. Закутайло
К. В. Кулакова
С. В. Левкина
Участники дисциплинарного производства извещены о назначении разбирательства в Совете АП ЛО на 31.08.2021 г.
На рассмотрение дисциплинарного производства явился адвокат Айдамиров Р.Н.
31 августа 2021 года в соответствии с положениями ст. ст. 24, 25 Кодекса профессиональной этики адвокатов рассмотрел дисциплинарное производство № 82/21 в отношении адвоката Айдамирова Руслана Набигулаевича и установил следующее:
Дисциплинарное производство № 82/21 в отношении адвоката Айдамирова Руслана Набигулаевича (№ 47/887 в Реестре адвокатов Ленинградской области, адвокатский кабинет) возбуждено 09.06.2021 г. в связи с поступившим в адвокатскую палату 28.04.2021г. частным определением Судебной коллегии по уголовным делам Брянского областного суда от 14.04.2021г. и дополнительными материалами, поступившими в АП ЛО 04.06.2021г.
В частном определении, вынесенном в отношении адвокатов Семенцовой О.Е. и Айдамирова Р.Н., касательно адвоката Айдамирова Р.Н. сказано следующее:
Судебная коллегия по уголовным делам Брянского областного суда (далее – Судебная коллегия) 14.04.2021г. в составе <данные скрыты> рассмотрела материалы уголовного дела по апелляционному представлению прокурора на приговор Брянского районного суда Брянской области с участием присяжных заседателей от 22.12.2020 г., которым Штырхунов С.И. был оправдан:
• по ч. 1 ст. 222 УК РФ на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием события преступления,
• по ч.1 ст.105 УК РФ – на основании п.2 ч.2 ст.302 УПК РФ за непричастностью к совершению преступления.
Защитниками оправданного Штырхунова С.И. в суде первой инстанций являлись адвокаты Семенцова О.Е. и Айдамиров Р.Н.
Определением судебной коллегии от 14.04.2021 г. оправдательный приговор был отменен, дело направлено на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда со стадии судебного разбирательства. Судебная коллегия в частном определении сослалась:
на ст. 7 ФЗ от 31.05.2002г. №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»;
ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката (КПЭА);
а также на ст.ст. 334 и 335 УПК РФ;
в силу которых, ввиду особенностей судебного следствия с участием присяжных заседателей, в их присутствии подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями.
Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера.
Из протокола и аудиозаписи судебного заседания следует, что председательствующим неоднократно разъяснялись участникам судебного разбирательства требования закона об особенностях рассмотрения дела и исследования доказательств судом с участием присяжных заседателей. Однако, в ходе судебного следствия, прений сторон защитниками подсудимого целенаправленно, систематически допускались нарушения требований ст.ст. 252, 335, 336 УПК РФ.
Так, в ходе судебного следствия по делу председательствующим были сняты вопросы, заданные адвокатом Айдамировым Р.Н., поскольку эти вопросы не относятся к выяснению обстоятельств, относящихся к компетенции присяжных, на что адвокат Айдамиров Р.Н. сделал в присутствии присяжных заявление о том, что председательствующий не дает донести до сведения присяжных значимую информацию. В отсутствии присяжных адвокату Айдамирову Р.Н. было сделано замечание и предупреждение о необходимости соблюдения требований УПК РФ.
После этого, в ходе допроса свидетеля адвокат Айдамиров Р.Н. задал вопрос о том, видел ли свидетель в день случившегося оружие у Штырхунова В.И. (пострадавшего). Вопрос был снят председательствующим с разъяснением, почему такой вопрос нельзя задавать при присяжных.
Такой же вопрос адвокат Айдамиров Р.Н. вновь задал другому свидетелю. Вопрос был также снят.
Несмотря на то, что вопрос о наличии у Штырхунова В.И. оружия постоянно снимался, адвокат Айдамиров Р.Н. вновь задал такой вопрос потерпевшей Штырхуновой Л.П. Несмотря на то, что вопрос был снят, Штырхунова Л.П. на него ответила, в связи с чем председательствующий был вынужден сделать разъяснение присяжным о том, чтобы они не принимали во внимание указанный ответ.
Адвокат Айдамиров Р.Н. заявил при присяжных, что он продолжит задавать этот вопрос, потому что «имеет на это полное право».
Кроме того, адвокатом Айдамировым Р.Н., в нарушение процедуры рассмотрения дела был задан вопрос потерпевшей, известны ли ей случаи применения насилия со стороны пострадавшего к подсудимому, и несмотря на то, что вопрос был снят, потерпевшая дала ответ, негативно охарактеризовав пострадавшего. В связи с этим председательствующему вновь пришлось разъяснять присяжным заседателям, чтобы они не принимали во внимание этот ответ.
Адвокат Айдамиров Р.Н. при допросе свидетеля в присутствии присяжных пытался выяснить вопрос о доказательстве, ходатайство о предоставлении, которого стороной защиты своевременно заявлено не было и допустимость которого не была судом проверена. После того, как председательствующий указал, что данные вопросы обсуждаются в отсутствие присяжных, адвокат заявил, что возражает против действий председательствующего, т.к. «это прямое доказательство». По результатам рассмотрения ходатайства стороны защиты председательствующим данное доказательство было признано недопустимым и стороне защиты было отказано в предоставлении его присяжным.
В прениях сторон адвокатом Айдамировым Р.Н. также нарушались требования ст.ст. 252, 334, ч.ч.7 и 8 ст.335 УПК РФ.
Адвокат Айдамиров Р.Н. в прениях заявил, что «к сожалению, стороне защиты не удалось предъявить все доказательства», и далее, несмотря на ранее сделанные ему замечания, высказал перед присяжными голословное утверждение о принадлежности оружия пострадавшему.
По мнению судебной коллегии, многочисленные нарушения процедуры рассмотрения дела с участием присяжных заседателей, допущенные, в т.ч. и защитниками, сформировали негативное отношение к пострадавшему и положительное – к подсудимому, а также создали видимость того, что сторона защиты была ограничена в предоставлении доказательств. Из-за этого оправдательный приговор был отменен.
В частном определении указано, что «судебной коллегией было установлено, что адвокаты Айдамиров Р.Н. и Семенцова О.Е. осуществляли свои полномочия при рассмотрении данного дела в нарушение регламента, особенностей рассмотрения дела с участием присяжных заседателей, игнорировали законную процедуру обжалования действий председательствующего по делу, что указывает на злоупотребление этими адвокатами своими правами и нарушение ими ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и КПЭА».
В подтверждение доводов частного определения в комиссию представлена заверенная судом копия протокола судебного заседания по делу № 1-128/2020 – на 115 л. (с 26.11.2020г. по 22.12.2020г.) и диск с аудиозаписью судебных заседаний. Протокол изготовлен в печатном виде, текст имеется в т.ч. на обороте ряда листов, пронумерован в печатном виде постранично, с учетом текста на обороте листов - всего 225 страниц.
Адвокат Айдамиров Р.Н. представил в комиссию письменные объяснения, в которых указал следующее:
Как следует из текста частного постановления, претензии к адвокату сводятся к следующему:
1) В присутствии присяжных заседателей он выяснял у свидетелей, видели ли они оружие у погибшего Штырхунова В.И.
2) В последующем задавал вопрос о наличии у погибшего Штырхунова В.И. оружия другим свидетелям, несмотря на то, что вопрос был ранее снят председательствующим
3) В присутствии присяжных заседателей – в ответ на замечания председательствующего – адвокат заявил, что продолжит задавать вопрос о наличии оружия у погибшего, т.к. «имеет на это право»
4) В присутствии присяжных заседателей задал потерпевшей вопрос о том, известны ли ей случаи применения насилия Штырхуновым В.И. к подсудимому Штырхунову С.И.
5) В присутствии присяжных заседателей сделал заявление о том, что председательствующий не позволяет стороне защиты донести до присяжных заседателей значимую информацию
6) В ходе допроса свидетеля (не указано, какого) пытался выяснить вопрос о доказательстве, допустимость которого не была проверена председательствующим
7) Выступая в прениях, сообщил присяжным заседателям о том, что стороне защиты не удалось представить все доказательства невиновности подсудимого.
Адвокат полагает, что своим поведением он не умалил авторитета адвокатуры и не причинил вреда своему доверителю, который был единодушно оправдан всеми шестью присяжными заседателями.
Относительно претензий, изложенных в п.п.1-4, адвокат пояснил: Из текста частного определения и протокола судебного заседания следует, что стороне защиты запрещалось озвучивать позицию подсудимого Штырхунова С.И., в подтверждение его невиновности ссылаться на то, что пистолет, послуживший орудием преступления, вменяемого подсудимому, принадлежал самому погибшему; вопросы защитника к свидетелям о наличии оружия у погибшего снимались председательствующим. То есть, действия адвоката, направленные на то, чтобы доказать, что имела место самооборона (у погибшего имелось оружие и он был способен это оружие применить), были расценены судом как целенаправленные и систематические нарушения требований ст.ст. 252, 335 и 336 УПК РФ, а также законодательства об адвокатской деятельности.
Адвокат Айдамиров Р.Н. не согласен с такими выводами суда, изложенными в частном постановлении. Он указал, что схожая ситуация рассматривалась Конституционным Судом РФ, который в определении от 25.11.2020 г. №2634-О разъяснил: «статья 252 УПК РФ ни сама по себе, ни во взаимосвязи с нормами главы 42 УПК РФ, не содержит положений, ограничивающих право подсудимого приводить доказательства и доводы, опровергающие позицию стороны обвинения, в том числе, свидетельствующие о своей непричастности к преступлению, о совершении преступления не им, а другим лицом. Иное приводило бы к ограничению права подсудимого опровергать обвинение…»
Адвокат Айдамиров Р.Н. полагает, что критика его действий в процессе основана на неверном толковании судом ст. 252 УПК РФ, поскольку Конституционный Суд в указанном определении разъяснил: «Ответ присяжными заседателями на вопрос: «Доказано ли, что деяние совершил подсудимый?» - предполагает возможность оценки ими всей совокупности доказательств, в том числе, опровергающих обвинение, показаний и доводов подсудимого о совершении преступления не им, а другим лицом».
С учетом позиции доверителя – подсудимого Штырхунова С.И. о принадлежности оружия погибшему и о самообороне, адвокат считает, что заданные им вопросы являлись не только логичными, но и допустимыми.
По версии Штырхунова С.И. пистолет принадлежал погибшему Штырхунову В.И., который выстрелил себе в бок в ходе борьбы с Штырхуновым С.И., когда последний пытался его обезоружить. Именно такую версию произошедшего адвокат озвучивал в ходе вступительного заявления (стр.46 протокола с/з) и сторона защиты придерживалась этой версии на протяжении всего разбирательства и в прениях сторон (стр. 74, 179, 194 протокола с/з).
Адвокат полагает, что в подтверждение позиции доверителя он был вправе выяснять эти важные обстоятельства: имел ли погибший оружие и был ли способен это оружие применить. А вывод суда о том, что адвокат доводил до сведения присяжных в нарушение закона данные о личности погибшего, основаны на неверном толковании норм УПК РФ в противоречие с позицией Конституционного Суда РФ.
Адвокат полагает, что, доводя до присяжных сведения об агрессивном поведении погибшего и о наличии у него оружия, которое именно он принес на место происшествия, сторона защиты озвучивала факты, имевшие отношение к самообороне, а не данные о личности погибшего.
Возражения адвоката относительно п.п. 5 и 6 сводятся к следующему:
В частном определении не указано, в какой именно момент адвокат выяснял вопрос о допустимости доказательства в присутствии присяжных заседателей. Вероятно, имеется в виду ситуация, зафиксированная на стр.154 протокола с/з, когда адвокат спросил у свидетеля Л. о том, в каком виде у нее имеется видеозапись конфликта между братьями Штырхуновыми. Но, по утверждению адвоката, информация о том, что свидетель Л. вела видеозапись конфликта, до присяжных была доведена стороной обвинения. Это произошло еще до допроса самой Л. в ходе допроса свидетелей Б. и З. и оглашения их показаний по ходатайству прокурора (стр.60, 62, 65, 67, 108, 109, 111, 113 протокола с/з).
Адвокат полагает, что в этом случае выяснение у свидетеля Л. вопроса, связанного с видеозаписью, нарушением закона не являлось, поскольку информация об этом присяжным была уже известна. Адвокат полагает, что сама видеозапись являлась прямым доказательством, поскольку производилась на месте происшествия во время конфликта между подсудимым и погибшим незадолго до гибели Штырхунова В.И., но несмотря на это судом в приобщении этой видеозаписи к материалам дела защите было отказано.
Частное определение не содержит конкретного указания на то, в какой момент адвокат Айдамиров Р.Н. принес замечания на действия председательствующего в присутствии присяжных заседателей. Он предполагает, что речь идет о той же ситуации, отраженной на стр.154 протокола с/з. Адвокат пояснил, что "столкнувшись с необоснованными запретами и ограничениями в представлении доказательств, испытывая разочарование и горечь от игнорирования председательствующим разъяснений КС РФ и, как следствие, нарушением прав доверителя, поддавшись эмоциям и в запальчивости он действительно высказал замечания на действия председательствующего в присутствии присяжных заседателей, тем самым нарушил нормы УПК РФ".
Относительно претензий, касающихся выступления адвоката Айдамирова Р.Н. в прениях сторон, адвокат пояснил следующее:
Он полагает, что выражая сожаление о том, что стороне защиты не удалось предъявить все доказательства стороны защиты, он адвокатскую этику не нарушил. Это высказывание является его мнением, на выражение которого он как защитник имел право и за что он не может быть привлечен к ответственности. А вопросы процессуального характера, которые запрещено обсуждать в присутствии присяжных заседателей, он при этом не затрагивал (это отражено в протоколе на стр.194 и далее).
С учетом того, что необоснованные запреты и критика его действий (со стороны суда), в основном явились последствиями ошибочного толкования судом ст. 252 УПК РФ, разъяснения Конституционного Суда РФ игнорировались судами первой и апелляционной инстанций, адвокат просит дисциплинарное производство в отношении его прекратить в силу отсутствия в его действиях нарушений норм профессиональной этики, а в части принесения адвокатом замечаний на действия председательствующего – в силу малозначительности.
К объяснениям адвокат приложил:
• копию вердикта от 22.12.2020 по делу №1-128/2020;
• копию приговора от 22.12.2020 по делу №1-128/2020 -
• копию определения Конституционного Суда РФ от 25.11.2020 №2634-О.
• копию постановления Первого кассационного суда общей юрисдикции от 11.06.2021.
На заседание комиссии адвокат не явился, просил о проведении разбирательства в его отсутствие.
26 июля 2021 года дисциплинарное производство № 82/21 было рассмотрено квалификационной комиссией АП ЛО, которая в соответствии с п. 1 ч.9 ст.23 КПЭА пришла к заключению о наличии в действиях адвоката Айдамирова Руслана Набигулаевича, нарушения ст.12 КПЭА допущенного в судебном заседании 09.12.2020г. Брянского районного суда Брянской области в процессе рассмотрения уголовного дела, заявившего в присутствии присяжных заседателей возражения на действия председательствующего.
В остальной части дисциплинарное производство в отношении адвоката Айдамирова Р.Н. подлежит прекращению в соответствии с п. 2 ч. 9 ст. 23 КПЭА вследствие отсутствия в его действиях при осуществлении защиты Штырхунова С.И. в Брянском районном суде Брянской области с 26.11.2020 г. по 22.12.2020 г. нарушения законодательства об адвокатской деятельности и (или) норм Кодекса профессиональной этики адвоката.
Совет АП ЛО, изучив материалы дисциплинарного производства, считает установленным следующее:
Адвокат Айдамиров Р.Н. с 26.11.2020 г. на основании ордера №699174 принимал участие в рассмотрении Брянским районным судом Брянской области с участием присяжных заседателей уголовного дела №1-128/2020 в качестве защитника подсудимого Штырхунова Сергея Ивановича, обвинявшегося в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст.105 и ч.1 ст.222 УК РФ.
Суть обвинения государственным обвинителем во вступительном слове была изложена следующим образом:
09.02.2020г. в период с 09 час.50 мин. до 10 час.25 мин. вблизи <адрес скрыт> между Штырхуновыми Сергеем и Владимиром возник конфликт. С целью убийства брата Штырхунов С.И. нанес один удар кулаком в область лица Штырхунова В.И., затем один удар имеющимся ножом в область левой руки, повредив фалангу пальца левой кисти. Далее Штырхунов С.И. забежал на территорию находящейся по соседству металлобазы, взял хранящийся там неустановленный пистолет калибра 7,62-7,65 мм, пригодный для производства выстрела, снаряженный не менее чем одним патроном, спрятал его под одеждой, вернулся и в ходе продолжившегося конфликта со Штырхуновым В.И., убедившись, что за ним никто не наблюдает, достал пистолет, из которого произвел один выстрел в область жизненно важных органов Штырхунова В.И., причинив ему проникающее огнестрельное пулевое ранение с локализацией входной раны на левой боковой поверхности груди. В результате полученного ранения у Штырхунова В.И. развилась <диагноз скрыт>, от которой он скончался в больнице 11.02.2020 г. в 09:30, т.е. спустя два дня. Кроме того, Штырхунов С.И. … в один из дней в период с 15.06.2015 г. по 09.02.2020 г. в неустановленном месте приобрел пистолет калибра 7,62-7,65 мм, пригодный для производства выстрелов, и не менее одного патрона такого же калибра, которые перенес на территорию базы и хранил их до 09.02.2020 г. Впоследствии, после того, как он произвел выстрел в Штырхунова В.И., перенес указанный пистолет в неустановленное место, где хранил его до момента задержания (стр.45 протокола с/з).
Адвокат Айдамиров Р.Н. произнес перед присяжными заседателями согласованное с другим защитником – адвокатом Семенцовой О.Е. и подсудимым Штырхуновым С.И. вступительное заявление, в котором, в частности, сообщил (стр.46-47):
"…Штырхунов С.И. отрицает, что он когда-либо замышлял убийство своего брата Владимира. При всех тех проблемах, которые у них были, он никогда не желал ему смерти.
Удар кулаком Сергей нанес Владимиру не для того, чтобы убить его, а защищаясь от него.
Тоже самое относится и к порезу на ладони Владимира – Владимир порезался сам, когда пытался отнять у Сергея нож, которым тот защищался.
Ну и наконец, тот самый пистолет, который принес гибель Владимиру, принадлежал ему самому. Именно Владимир принес пистолет на место происшествия". После этих слов защитник был остановлен председательствующим, который разъяснил адвокату, что тот не может высказываться в своей речи о совершении преступления другим лицом. Присяжным разъяснено, что они не должны принимать во внимание слова защитника "именно Владимир принес пистолет на место происшествия".
Адвокат продолжил: "Вину в хранении оружия Штырхунов С.И. не признает, поскольку пистолет ему не принадлежал. В ходе предстоящего судебного разбирательства мы докажем, что в то роковое утро Владимир сам затеял ссору и первым применил насилие…".
В этом же заседании, в отсутствие присяжных заседателей (см. стр.74 протокола) на вопрос председательствующего о наличии вопросов процессуального характера адвокат Айдамиров Р.Н. заявил, что позиция его подзащитного, озвученная во вступительном слове защиты, заключается в том, что он действовал в состоянии самообороны и вопросы, связанные с этим обстоятельством, освобождающим подсудимого от уголовной ответственности (также, как и с обстоятельством, влияющим на переквалификацию) могут быть поставлены перед присяжными в качестве дополнительных. Адвокат просил позволить защите задавать вопросы свидетелям по указанным обстоятельствам, заявив, что иное будет расценено как ограничение в представлении доказательств.
На возражения государственного обвинителя, адвокат Семенцова О.Е. заявила, что защита будет доказывать наличие самообороны, что не является характеризующими материалами.
Председательствующий разъяснил стороне защиты, что суд не намерен ограничивать сторону защиты в представлении доказательств, но конкретные вопросы, которые не относятся к компетенции присяжных заседателей, будут сняты председательствующим, а в настоящее время определить, какие именно вопросы будут сняты председательствующим, а какие – нет, нельзя, эти вопросы будут рассматриваться в каждом конкретном случае».
На заявление подсудимого Штырхунова С.И. об отсутствии доказательств его вины председательствующий разъяснил подсудимому, что поскольку он сам избрал форму судопроизводства с участием присяжных заседателей, то он обязан придерживаться тех требований, которые предусматривает закон при рассмотрении дела с участием присяжных заседателей (см. протокол, стр.74-75).
В судебном заседании 10.12.2020 г. председательствующим был снят вопрос адвоката Айдамирова Р.Н. потерпевшей Штырхуновой Л.П. (матери подсудимого и погибшего): «Было ли у потерпевшего оружие?» (стр.117).
В судебном заседании 15.12.2020 г. председательствующим был снят вопрос адвоката Айдамирова Р.Н. потерпевшей Штырхуновой Л.П. о причине конфликта между братьями, как относящийся к личности потерпевшего (стр.178).
В соответствии с п.1 ч.1 ст.7 Федерального закона от 31.05.2002г. №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми незапрещенными законодательством РФ средствами.
Ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката (КПЭА) обязывает адвоката в процессе участия в судопроизводстве соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и лицам, участвующим в деле, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушения прав последнего ходатайствовать об их устранении.
В соответствии со ст. 252 УПК РФ, на которую сослался суд в частном определении, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.
Особенностями рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей являются, в частности, правила ст.ст. 334-336 УПК РФ.
В ходе судебного разбирательства присяжные заседатели разрешают только те вопросы, которые предусмотрены п.п.1,2 и 4 ч.1 ст. 299 УПК РФ (ч.1 ст.334):
1) доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый;
2) доказано ли, что деяние совершил подсудимый;
4) виновен ли подсудимый в совершении этого преступления.
В ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ (ч. 7 ст. 335 УПК РФ).
Часть 8 ст. 335 УПК РФ содержит запрет на исследование данных о личности подсудимого за исключением тех, которые необходимы для установления признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется.
В целях соблюдения требований ст. 252 УПК РФ и правил, установленных ст.ст. 334-336 УПК РФ, председательствующему предоставлено право снимать вопросы сторон, выходящие за пределы полномочий присяжных заседателей, останавливать сторону в прениях, разъяснять присяжным, что они не должны учитывать те или иные обстоятельства (заявления сторон, показания свидетелей и т.п.).
Как следует из представленных в материалы дисциплинарного производства документов, процессуальный спор между судом и стороной защиты возник с самого начала судебного разбирательства. Речь шла о возможности защиты отстаивать позицию доверителя, изложенную как согласованную с ним во вступительном слове защитника Айдамирова Р.Н., так и непосредственно самим подсудимым.
Адвокат Айдамиров Р.Н. в своих действиях по защите Штырхунова С.И., полагал, что имеет право на предоставление доказательств невиновности подсудимого в инкриминируемых ему деяниях, в т.ч. доказательств вины другого лица как опровергающих вину подсудимого.
Суд в лице председательствующего, снимая вопросы адвоката Айдамирова Р.Н. и прерывая его в прениях, полагал, что затрагиваемые им обстоятельства не должны доводиться до сведения присяжных заседателей.
Совет АП ЛО полагает, что само по себе снятие председательствующим вопросов адвоката, а также остановка его выступления в прениях с разъяснением присяжным, что они не должны принимать во внимание указанные обстоятельства, не свидетельствуют о нарушении адвокатом законодательства об адвокатской деятельности и норм профессиональной этики.
Такие действия председательствующего свидетельствуют только о реализации им своих полномочий, вытекающих из особенностей рассмотрения дел с участием присяжных заседателей, с учетом того толкования ст.ст. 252, 334-336 УПК РФ, которые им давал суд в процессе рассмотрения уголовного дела.
Приведенные выше примеры из протокола судебного заседания дают основание полагать, что сторона защиты, в частности, адвокат Айдамиров Р.Н., толковали положения ст. 252, 334-336 УПК РФ в соответствии с тем толкованием, которое в соответствии с его полномочиями дал Конституционный Суд РФ в определении №2634-О от 25.11.2020г., т.е. еще до начала рассмотрения уголовного дела судом по обвинению Штырхунова С.И.: "…ст. 252 УПК РФ ни сама по себе, ни во взаимосвязи с нормами главы 42 УПК РФ не содержит положений, ограничивающих право подсудимого приводить доказательства и доводы, опровергающие позицию обвинения, в том числе свидетельствующие о непричастности к преступлению, совершения преступления не им, а другим лицом. Иное приводило бы к ограничению как права подсудимого опровергать обвинение, так и права присяжных заседателей исследовать обстоятельства уголовного дела и доказательства, необходимые и достаточные для разрешения вопросов, отнесенных к их полномочиям, к отступлению от принципа презумпции невиновности, состязательности, равноправия сторон уголовного судопроизводства, независимости и беспристрастности суда (ст.49, ч.1 ст.120, ч.3 ст.123 Конституции РФ, ст.ст.14 и 15 УПК РФ)".
Из этого следует, что адвокат Айдамиров Р.Н. в процессе защиты Штырхунова С.И. руководствовался официальным толкованием норм УПК РФ.
Совет АП ЛО также учитывает, что Первый кассационный суд общей юрисдикции в постановлении от 11.06.2021 г., не усмотрев оснований для передачи кассационных жалоб адвокатов Айдамирова Р.Н. и Семенцовой О.Е. на апелляционное определение Брянского областного суда от 14.04.2021г. для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, тем не менее указал: "Вопрос о том, что потерпевший Штырхунов В.И. принес пистолет, являющийся орудием преступления, на место убийства, обстоятельства причинения Штырхунову В.И. повреждений, описанные осужденным, подлежали рассмотрению, поскольку защитой была выдвинута версия об обороне, в ходе которой и причинена смерть потерпевшему".
Кроме того, прямого запрета на сообщение или выяснение сведений о потерпевшем ст. 335 УПК РФ не содержит, тем более, когда эти обстоятельства подлежат выяснению с точки зрения правильности квалификации подсудимого, наличия обстоятельств, исключающих виновность деяния, таких, например, как необходимая оборона.
Это следует из толкования ст. 37 УК РФ (установление факта необходимой обороны невозможно без установления факта противоправных действий потерпевшего).
С учетом изложенного, Совет АП ЛО не усматривает в действиях адвоката Айдамирова Р.Н., задававшего в присутствии присяжных заседателей вопросы, направленные на представление доказательств не только невиновности подзащитного, но и на возможную виновность потерпевшего, а также заявившего об этом в прениях - нарушения уголовно-процессуального законодательства, законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) норм профессиональной этики, в частности, ст.12 КПЭА.
Претензии к адвокату Айдамирову Р.Н. в том, что он в присутствии присяжных заседателей пытался решать вопрос о допустимости доказательств (выяснял вопрос о наличии и способе получения доказательства – видеозаписи происшествия, произведенной свидетелем Л.), ссылался на неисследованные в суде доказательства в прениях, - Совет АП ЛО считает необоснованными и не доказанными. Так, из протокола судебного заседания следует, что до сведения присяжных заседателей о наличии видеозаписи с места происшествия информация была доведена в ходе допроса стороной обвинения свидетеля Б. (стр.50 протокола), затем в ходе допроса стороной обвинения свидетеля Л. (стр.150), вопросы председательствующим не были сняты, присяжные не предупреждались о том, чтобы не принимать во внимание эти обстоятельства, на которые ссылались свидетели. Вопрос о наличии видеозаписи свидетелю Л. адвокатом Айдамировым Р.Н. был задан уже позднее (стр.153-154).
В прениях сторон адвокат Айдамиров Р.Н., в частности, заявил: "… К сожалению, нам не удалось предъявить все наши доказательства. Нам не удалось…" - после этих слов председательствующий прервал защитника и сделал ему замечание, поскольку он не вправе ссылаться в прениях на доказательства, которые не исследовались в судебном заседании в присутствии присяжных (стр.194).
Как следует из текста протокола, адвокат не ссылался на какие-либо конкретные доказательства, председательствующий прервал его во избежание нарушения положений ст. 336 УПК РФ, однако утверждать, что адвокат намерен был ссылаться на не исследованные при присяжных доказательства, оснований не имеется, а значит, не имеется оснований усматривать в данных действиях адвоката Айдамирова Р.Н. нарушения УПК РФ, законодательства об адвокатской деятельности и (или) норм КПЭА.
Совет АП ЛО исходит из того, что дисциплинарное обвинение не может строиться на предположениях.
Адвокату Айдамирову Р.Н. частным определением ставится в вину и то обстоятельство, что он "высказал перед присяжными голословное утверждение о принадлежности оружия пострадавшему".
Совет АП ЛО полагает, что данное высказывание адвоката должно расцениваться как его мнение (в т.ч. с учетом толкования ст.ст. 252, 334-336 УПК РФ, данного Конституционным судом РФ) относительно предъявленного обвиняемому обвинения, за что, в силу положений ч. 2 ст. 18 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (Независимость адвоката) адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности, если только вступившим в силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в совершении преступного деяния.
Относительно претензии к адвокату Айдамирову Р.Н. в том, что он в присутствии присяжных заседателей сделал "заявление против действий председательствующего", Совет АП ЛО считает установленным следующее:
В судебном заседании 09.12.2020 г. адвокат Айдамиров Р.Н., после снятия председательствующим трех его вопросов свидетелю Г. заявил: "Ваша Честь! Прошу занести в протокол судебного заседания заявление против Ваших действий, потому что Вы не даете нам донести до сведения присяжных заседателей значимую информацию. Мы не будем рассматривать только те события, которые происходили 09.02.2020 г., а будем рассматривать все события, которые к этому привели. Я возражаю против Ваших действий" (стр.94).
Статья 243 УПК РФ, как одно из общих условий судебного разбирательства (Глава 35 УПК РФ) устанавливает права и обязанности председательствующего по руководству судебным разбирательством, целью которых является обеспечение состязательности и равенства сторон.
Из ч.3 ст. 243 УПК РФ следует, что любой участник судебного разбирательства вправе заявить возражения на действия председательствующего. Данные действия участников относятся к процессуальным вопросам, которые, при рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей, в силу ч. 2 ст. 334 и ч. 7 ст. 335 УПК РФ, должны рассматриваться, а возражения на действия председательствующего заявляться – в отсутствие присяжных заседателей. Нарушение этого правила адвокатом Айдамировым Р.Н. Совет АП ЛО расценивает как нарушение ст.12 КПЭА, в соответствии с которой адвокат обязан соблюдать соответствующее процессуальное законодательство.
В соответствии с ч. 2 ст.18 КПЭА не может повлечь применение мер дисциплинарной ответственности действие (бездействие) адвоката, формально содержащее признаки нарушения требований законодательства об адвокатской деятельности и КПЭА, однако, в силу малозначительности не порочащее честь и достоинство адвоката, не умаляющее авторитет адвокатуры и не причинившее существенного вреда доверителю или адвокатской палате. Решение этого вопроса относится к исключительной компетенции совета адвокатской палаты при рассмотрении дисциплинарного производства на основании заключения квалификационной комиссии.
Совет АП ЛО полагает, что вышеуказанные действия адвоката Айдамирова Руслана Набигулаевича, в судебном заседании 09.12.2020 г. Брянского районного суда Брянской области, в процессе рассмотрения уголовного дела по обвинению Штыркунова С.И., заявившего в присутствии присяжных заседателей возражения на действия председательствующего, формально содержат признаки нарушения требований законодательства об адвокатской деятельности и КПЭА, однако, в силу малозначительности не порочат честь и достоинство адвоката, не умаляют авторитет адвокатуры и не причинили существенного вреда доверителю или адвокатской палате.
С учетом изложенного и на основании п. п. 2 и 7 ч. 1 ст. 25 Кодекса профессиональной этики адвокатов, Совет АП ЛО решил:
1) Совет на основании заключения квалификационной комиссии усматривает наличие в действиях адвоката Айдамирова Руслана Набигулаевича, в судебном заседании 09.12.2020 г. Брянского районного суда Брянской области в процессе рассмотрения уголовного дела по обвинению Штыркунова С.И. заявившего в присутствии присяжных заседателей возражения на действия председательствующего, - нарушения ст. 12 КПЭА, и прекращает дисциплинарное производство в этой части вследствие малозначительности совершенного адвокатом проступка с указанием адвокату на допущенное нарушение;
2) прекратить в остальной части дисциплинарное производство № 82/21 в отношении адвоката Айдамирова Р.Н. вследствие отсутствия в его действиях при осуществлении защиты Штыркунова С.И. в Брянском районном суде Брянской области с 26.11.2020 г. по 22.12.2020 г. нарушения законодательства об адвокатской деятельности и (или) норм Кодекса профессиональной этики адвоката.
